А потом начался ад. Нет, даже не просто ад, а АД. Меня рвало, корёжило и снова рвало. От моего сознания остались жалкие кусочки. Мой разум плыл в пелене боли и не мог выбраться из неё. Миллиарды лет ужаса, боли и истязаний – вот что было моим достоянием всё это время.

А потом пришла Тьма и забрала меня с собой.

В этот раз она ничего мне не показала. Её подарком сегодня было избавление от всего. За что я ей благодарен не меньше, чем за все предыдущие её дары и уроки.

В тишине, покое, умиротворении и темноте мне не оставалось ничего иного, как ожидать, когда закончатся преобразования моего организма и я вернусь назад.

Чтобы занять себя чем-нибудь, я стал медитировать в пустоте. Думать о чём-то целенаправленном здесь не получалось, мысли рассеивались, и поэтому я старался дать отдохнуть голове и сознанию впрок, просто пытаясь разогнать все свои мысли и вообще ни о чём пока не думать.

Когда за Алексеем закрылась дверь, девушка ещё несколько минут смотрела на то место, где он стоял минуту назад.

Она никак не могла определиться со своим отношением к этому не очень понятному для неё молодому человеку. Правда, и экспертом в отношении людей она себя не считала, например в сравнении со своим старшим братом или отцом, но общей информацией о союзниках из Содружества она обладала. И Алексей не подходил ни под один стандарт, с которым она могла его сравнить и о которых ей рассказывали на занятиях по демографии и социопсихологии Содружества в университете.

Леита сидела, вспоминала прошедший день, пытаясь понять и проанализировать, почему же у неё складывается такое неоднозначное мнение о капитане корабля, на котором она находится.

Всё началось с того, что утром он опоздал. Но даже не понял, какое оскорбление нанёс этим девушке.

Аграфы во многом традиционное общество, и огромное количество обычаев приняло силу негласных законов. У них сохранилось множество неписаных правил. И некоторые из них Алексей или нарушил, или проигнорировал, а некоторым последовал, но по своему усмотрению.

Так, утреннее опоздание Алексея перевело её в разряд аграфов, которым с его стороны объявлен вотум недоверия.

Её соплеменники хотя и являются долгожителями, но очень ответственно относятся к своему времени и его планированию. Ещё с давних времён повелось, что, если посол какой-либо державы хотел выказать своё недоверие оппоненту, союзнику или переговаривающейся стороне, он на запланированное заседание, совет или встречу приходил с опозданием, и чем оно длительнее, тем большие претензии имеются к отвечающей стороне. Это правило тысячелетия назад постепенно из политической и деловой сферы аграфского общества распространилось на всех жителей империи.

Леита не находила себе места. Она старалась понять, чем могла так насолить человеку за их столь недолгое знакомство, что он в открытую объявляет её личностью, которой не верит. Но не могла вспомнить ни одного слова или жеста, совершённого ею, который мог бы вызвать у Алексея чувство отторжения и пренебрежения ею.

Когда же он пришёл, то, похоже, даже не понял, в чём дело. Что само по себе странно, ведь всему Содружеству известна пунктуальность аграфов и их отношение к опозданиям. Алексей, конечно обратив внимание на её отчуждённость и холодность, попытался прояснить ситуацию и объяснил ей свою задержку тем, что заканчивал какое-то дело и готовил ей комнату. Но это не объясняло его незнания таких общеизвестных фактов.

Правда, был и другой вариант, что это сделано намеренно, затем, чтобы посмотреть на её реакцию. Но первоначально она не отнеслась к данной мысли с должным вниманием. Теперь же она не казалась ей такой уж абсурдной, но тогда не были понятны мотивы Алексея – зачем он это сделал?

По дороге в её новую комнату произошло ещё одно странное событие. Он предложил ей поучаствовать в тестовом прогоне каких-то истребителей Содружества, которые он нашёл и отремонтировал здесь, на станции.

Его же вопрос о том, умеет ли она ими управлять, кроме всего прочего полностью выдал его незнание о процессе получения военного образования на территории империи аграфов. В этом не было чего-то необычного, если не считать того, что любое мало-мальское военное и многие гражданские учреждения Содружества, обучающие пилотов, выставляют свои команды на ежегодные лётные соревнования. А судя по всему, Алексей – пилот и должен был хоть краем уха слышать об этих соревнованиях и условиях их проведения. Главным же из них было участие пилотов на случайно выбранном корабле стандартной военной конфигурации, комплектации и серийного производства вне зависимости от места его сборки и поставщика технологии.

Дальше – больше.

Комната, предоставленная ей, оказалась просторной и уютной, особенно если учесть небольшие размеры самого корабля, что и неудивительно, ведь, судя по всему, Алексей поселил её в ВИП-каюте, несколько таких же должно было быть на кораблях подобного типа, как знала по своему опыту Леита.

Сам же Алексей, похоже, жил в обычной каюте, что добавило ещё несколько пунктиков в её положительном отношении к нему.

Когда они пришли в небольшой док корабля, Леита впервые после того, как пришла в себя, увидела частичку своей родины – маленький истребитель, на котором прилетела сюда. Её «Рее» стоял в дальнем углу причального помещения, и, как только она увидела его, не сдержалась и побежала к своему кораблику.

Алексей не остановил её.

Подойдя к истребителю, она открыла его кабину. К её огромному удивлению и возмущению, из неё вылез малый инженерный дроид.

Леита с таким негодованием посмотрела на этого мальчишку, который посмел распоряжаться её кораблем без её на то разрешения, и уже начала произносить гневную речь, когда Алексей прервал её и сказал о том, что это вообще-то его корабль. И в этот момент он вовсе не казался ей тем простачком, которого она видела в нём уже несколько раз. И это наводило на размышления.

Правда, потом он объяснил, что дрон там лазит для того, чтобы оценить возможность ремонта «Реса». И молодой человек даже несколько самонадеянно заявил, что сможет его отремонтировать. Но она понимала, каким составом собирался этот корабль, видела, какая команда специалистов его обслуживала, и знала, что возможности вернуть ему работоспособность в текущих условиях нет.

Но Алексей так уверенно это пообещал, что она почему-то решила ему поверить. Да и два истребителя, стоящие рядом и ожидающие, когда же до них дойдёт очередь, явно свидетельствовали о том, что большая часть слов, сказанная парнем, не является пустым звуком. Леита знала эту линейку истребителей, но в другом исполнении и поэтому не сомневалась, что проведённые модификации – дело рук Алексея.

А дальше были испытания. На них Леита хотела удивить этого странного человека, показать, что она не просто так носит чин Лейтенанта и гордое звание военного пилота.

Но удивляться пришлось ей самой.

Первое, на что она обратила внимание, управляя предоставленным ей истребителем, – это полный боезапас. Он хоть и оказался заблокированным на её корабле, но доверие ей полностью вооружённого судна подкупало.

Далее уже в процессе вылета многое пошло не так, как она себе это представляла и планировала осуществить.

Сначала всё проходило как и было намечено. Алексей, видимо, не очень хорошо был знаком с управлением именно этой моделью боевой авиации Содружества, в отличие от неё. Предположение подтверждалось несколько дёргаными движениями его истребителя при выполнении манёвров и некоторой скованностью при его взлёте с причала станции, которую она могла наблюдать.

Через несколько минут после того, как они покинули доки, Леита решила предложить воспользоваться боевым режимом тестирования с виртуальным (ложным) срабатыванием системы вооружения корабля. Алексея это предложение устроило, и он согласился и с её выбором тестовой площадки и условий испытаний. Но, что необычно, поинтересовался правилами их тренировочного боя. И она, похоже, огорошила его своим ответом, что правил нет.